С 22 по 26 сентября в Москве в Центральном Доме Художника пройдет единственная в своей отрасли ярмарка в России – «Арт-Москва», которая традиционно становится главным событием года в области современного искусства. В этом году участниками ярмарки станет большое количество зарубежных галерей, в том числе и довольно интересных из Грузии, Японии, Кубы. Приоритетными для экспонирования и продажи на «Арт-Москве» являются произведения последней четверти ХХ и начала XXI века, однако, с целью создания исторического контекста, в состав экспозиции иногда включаются работы классиков модернизма ХХ века, повлиявших на развитие актуального искусства. Помимо самой ярмарки будут проходить параллельные некоммерческие программы, среди которых нам будет интересен, например, «Форум молодых коллекционеров».
Чтобы подготовиться к встрече с рынком актуального искусства, хотелось бы немного рассказать об истории возникновения этого самого рынка в России. Мне кажется, данный исторический экскурс будет далеко нелишним и поможет начинающим коллекционерам понять, что есть современное искусство в России и почему его стоить покупать.
Золотое время для российского актуального искусства началось в 1988 году со знаменитого московского аукциона «Sotheby’s», где впервые были проданы работы современных русских художников. Гриша Брускин продажу на этом аукционе шести своих картин за 930 тысяч долларов до сих пор считает чудом. Русское современное искусство из никому не интересной мазни превратилось в конвертируемый товар. Аукцион безумно взвинтил цены, способствуя возникновению ажиотажа. Те, кто участвовал в нем, проснулись знаменитыми. В Москву ринулись западные галеристы и коллекционеры. Их водили по мастерским, возили в сквоты в Фурманный и Трехпрудный переулки. Появились дилеры, которые промышляли тем, что сводили иностранцев с художниками. Немцы, австрийцы, американцы, англичане в качестве сувенира из России начали покупать картины за 200—300 долларов. Иногда приходили те, кто действительно разбирался, что к чему, и платили до полутора тысяч долларов.
Этот разгул дикого арт—рынка закончился в 1992 году. Цены на русское искусство упали — товара было слишком много. Но главное, для того чтобы качественное современное искусство из России могло составить конкуренцию западному, в стране должен был сложиться стабильный местный рынок, а этого не произошло. Мода на экзотику закончилась, художники вновь обнищали, на плаву остались единицы, сумевшие в силу собственных деловых качеств заинтересовать более или менее серьезных галеристов на Западе.
Некоторое оживление наступило в 1996 году, в основном за счет зародившегося среднего класса. Утолив голод физический, зажиточные люди возжаждали пищи духовной.
Возможно, рост числа потенциальных потребителей и привел бы к формированию полноценного рынка актуального искусства, но грянул кризис 1998 года, поразивший в большой степени именно эту платежеспособную категорию населения. И снова наступил откат. Поступательное движение наметилось лишь в последние годы.
Драма российского арт—бизнеса состоит в том, что на всю страну есть около трех десятков коллекционеров, которые понимают, в чем отличие реализма «актуальных» Виноградова — Дубосарского от реализма «неактуальных» Шишкина и Айвазовского. Поэтому цены на Шишкина и Айвазовского в России намного выше, чем на аукционах «Sotheby’s» и «Christie’s». А цены на современных художников в России, наоборот, в несколько раз ниже, чем на Западе. Россияне пока не готовы покупать отечественное современное искусство задорого. Именно это несоответствие выставляемых цен реальным отвратило от собирательства современного искусства российские банки, которые в начале 90—х стали было составлять корпоративные коллекции. Когда один из банков попытался продать несколько произведений современного искусства из своего собрания, выяснилось, что они ничего не стоят. Может быть поэтому, распродавая коллекцию Инкомбанка, Тимура Новикова эксперты оценили в 5 долларов, Игоря Макаревича — в 200, а Сергея Шутова — в двадцать. Впрочем, работа Тимура Новикова ушла на аукционе за 2800 долларов, превысив начальную стоимость в 560 раз.
Рынок произведений искусства не в состоянии существовать без посредников. Пожалуй, их можно отнести к двум большим «классам» — антиквары и галеристы. Антиквар концентрируется на предметах искусства, уже бывших в употреблении, представляя собой прекрасный образец специалиста, поддерживающего вторичный рынок, в то время как галеристы посвящают себя созданию первичного рынка. Во—первых, галерист самостоятельно формирует цены, чего не скажешь об антикварах, зачастую ориентирующихся на предыдущие сделки и вычисляющих норму дохода прежнего владельца. Во—вторых, галерист не просто занимается поиском талантов, финансируя творческие муки художника, но и «раскручивает» его, чтобы потом как можно более выгодно продать произведения. За эти услуги галеристы обычно берут половину от стоимости продаваемых с их помощью картин. По сути, галериста можно сравнить в определенном смысле с инвестиционным банком или, как минимум, с инвестиционным консультантом. Ведь галерист получает свою долю прибыли и от продажи произведений искусства, созданных художником, и помогает обеспечить доброкачественное вложение средств как собственных, так и привлеченных со стороны.
Покупка произведения через галерею — это цивилизованная форма сделки, и галерея, таким образом, берет на себя ответственность за качество художественного продукта и адекватность его стоимости.
Обращение в галерею — удачный способ избавить себя от множества хлопот: галерист может выступать одновременно как торговый агент и аналитик. Именно он будет заниматься поиском необходимого произведения, обращаться к специалистам при необходимости технологической экспертизы, а заодно — нести моральную и материальную ответственность за подлинность покупаемого шедевра. Помимо галереи можно попытаться найти эксперта—искусствоведа, который будет вашим консультантом. Но здесь самое главное не наткнуться на недобросовестных арт—дилеров, которые за причитающийся им гонорар готовы выдать выдернутый из журнала постер чуть ли не за работу Энди Уорхола!
Однако в массовом сознании многих людей живет надежда самостоятельно открыть новую звезду: купив картину где-нибудь в Измайлово или около ЦДХ на Крымском валу, оказаться через несколько лет обладателем нового Ван Гога. Но это утопия. Покупать произведения искусства в галерее — это, то же самое, что совершать финансовые операции в банке, а не доверять свои деньги уличным спекулянтам. Клиент может выбирать между галереями так же, как он выбирает между банками — благо на российском художественном рынке уже существуют известные бренды.
Еще один немаловажный вопрос — что же определяет ценообразование на рынке современного русского искусства? В конце восьмидесятых на Западе на волне политического интереса к России начался бурный рост цен на произведения современных русских авторов. Мода распространялась практически на любого русского художника. Пятьдесят—шестьдесят тысяч долларов за работу считалось нормальной ценой. В начале девяностых в связи с кризисом мировой экономики и спадом интереса к России ситуация изменилась, среди продаваемых современных русских авторов остались единицы. Это соответствует реальному положению вещей — на рынок выводятся единицы, но эти художники имеют стабильные продажи, и их творчество пользуется авторитетом в профессиональной среде.
Как правило, вскоре после ярмарки к автору приходит широкая известность не только на родине, но и за ее пределами, и он почти автоматически получает предложения о покупке от нескольких музеев и галерей. Это не только еще одна ступенька в творческую вечность, но и твердый гарант качества: если произведения художника покупал музей — значит, в цене они уже не упадут, а будут только расти.
Попадание художника в известное частное собрание, в музей, участие его в крупной выставке увеличивает стоимость как предыдущих, так и будущих работ. Если участие в биеннале может поднять цену художника на 80—100%, то дальнейшая волна предложений способна увеличить их еще на 100%, и через год—два цены могут подняться в 5—10 раз.
Стоимость работ зависит от многих факторов и художественная ценность — один из них, но не единственный. Так, самые дорогие на художественном рынке работы — это работы постимпрессионистов и произведения поп—арта. Связано это не с тем, что такие работы ценнее полотен других художников. Просто появление тех и других совпало с бурным ростом экономики. Да и американские авторы стоят дороже русских не потому, что они лучше, а оттого, что уровень жизни в США выше и больше денег, которые можно потратить на произведения искусства.
В России в отличие от Запада не существует пока институтов оценки произведений искусства, не существует аукционов (объем нашего рынка не позволяет покрыть затраты на их проведение), поэтому функцию оценки берут на себя коммерческие галереи. Они отвечают перед покупателем за то, что работа продана ему по справедливой цене. Для клиента важно знать, что, купив понравившееся ему произведение, он принял правильное решение. Даже с наиболее талантливыми русскими художниками сотрудничают всего несколько галерей, и потенциальный покупатель может при необходимости получить от них информацию о ценах на работы этого автора. В случае с известным художником уровень цен наверняка будет одинаков.
Ценность современного искусства заключается в том, что оно позволяет человеку создавать историю своей собственной жизни, а не окружать себя предметами, связанными с судьбами других людей. Приобретение современного произведения отличается от приобретения антиквариата тем, что покупатель, заказчик может оказаться не только первым владельцем, но даже первым зрителем, увидевшим и оценившим работу. Такое произведение становится частью жизни своего обладателя, частью его собственной истории.
Художественный рынок напрямую зависит от общей экономической и политической ситуации в стране. Если нам не предстоит глобальных экономических и политических катаклизмов, то он будет постепенно развиваться, ведь положительная динамика уже существует.
Кроме того, другие виды художественной продукции, такие как, например, дизайн интерьера, уже пользуются в России большим спросом. В этом отношении отставание индустрии современного искусства очевидно, но в успехе на российском рынке дизайнерских продуктов я вижу потенциал и для галерейного бизнеса. Культура визуального восприятия формируется постепенно: люди, живущие среди предметов современного дизайна, будут неизбежно проявлять больший интерес к современному искусству.
Ирина Яшкова
историк искусства, куратор
для газеты «BUSINESS»
